И целых полторы версты
До дна у острова Ольхона.
Байкал – источник красоты,
А загрязнять его – греховно....
Шесть сотен верст его длины –
Как меж Москвой и Ленинградом.
В Байкал буряты влюблены
И счастливы с Байкалом рядом.
Бурятия... Суровый край –
Тайга и тундра, горы, степи.
Здесь соболю и белке – рай,
Байкальской пресноводной нерпе.
Хамар-Дабан и Селенга,
Улан-Бургасы и Саяны,
Хребты укрывшая тайга,
Морозы, снежные бураны.
Святые горы... По весне
К ним ходят старики молиться.
Вот Бурин-хан, знакомый мне –
На весь район Джиджинский, мнится
Святая главная гора,
Где завершается молебен,
Где славят жизнь – ет цетера,
Где даже воздух был целебен.
В Бурятии Джиджинский наш
Боргойским овцеводством славный
Район... В Москве ажиотаж:
В столице великодержавной
Всегда ценитель продпочтет
Баранину с Боргойским брендом,
Что на солончаках растет,
На шашлыках и за обедом.
Глубины вечной мерзлоты,
Богатства, брошенные щедро
На и под горные хребты,
В бурятские леса и недра.
Моя родная сторона,
Бурятия, моя отчизна
Однажды стала мне тесна.
Звучит, я слышу, укоризна
В унылом говоре боров:
-- Неужто нас вдали не вспомнишь? --
В осеннем рокоте ветров.
Так было. С правдой не поспоришь.
В Торейской школе – пятый класс
Закончила – и вновь подвижка.
Шлют в Петропавловку сейчас,
Большой райцентр... Уже привычка
В семействе к перемене мест.
Равнинное село в распадке
И горные хребты окрест.
Чем репортаж дополню краткий?
Здесь агрофирма, АТП,
Река Джида, вполне большая.
Случившийся изгиб в судьбе
Ведет, души не разрушая,
Вперед... Раскинулось село
Вдоль асфальтированной трассы
В Закаменск. Город был зело
Серьезен: тонны вязкой массы
Руды, в которой молибден
Он добывал для обороны...
Я – между новых школьных стен –
В шестом... А в классе – как иконы –
Портреты Пушкина с Толстым.
Друг с другом рядом вперемежку
Буряты, русские... Простим
Друг другу легкую усмешку,
В которой вовсе нет вражды,
Над непривычием обличий...
Еврей, эвенк, татарин... Жди,
Судьба, рожденья двуязычий,
Многоязычий дружб детей...
Бурятии известна школа
Как сильная – и без затей
И в ней я отличаюсь скоро.
Сложны предметы – не букварь.
Но я учусь на все пятерки.
И математикой, как встарь
Увлечена... Учитель зоркий
Из Средней азии со мной
Особо занимался, Ричард
Доманович – давал одной
Задачи потрудней – и тычут
В меня соклассники перстом
И дразнят Софьей Ковалевской...
О Пушкине и о Толстом
С русачкою Таракановской
Могу я вдоволь рассуждать.
А романтическая Анна
Свет Николаевна подстать
Тем образам, что я туманно
В душе построила из книг,
Сложив из героинь любимых.
Хотелось походить на них,
Прекрасных и неповторимых.
Учительница молода,
Подтянута, глаза сияют,
Приятный голос... Нас всегда
Ее рассказы вдохновляют
О том, какие города,
Театры летом навещала.
Немало ездила тогда,
Везде музеи посещала.
И мы узнали от нее
О третьяковке, Эрмитаже...
Воображение мое
Включилось... Постаралась даже
Добиться, чтоб меня взяла
Зимой в Москву со старшим классом...
Поездка та в душе зажгла
Мечту: Ленгоровским террасам
Сумели выделить часок –
И постояли у высотки.
И греза клюнула в висок:
Хочу здесь жить, учиться... Четкий
Еще не складывался план.
Но образ здания-ракеты
Открыл воображенья кран –
И все дальнейшие сюжеты
Пристраиваемы к нему...
Мы в школе ставили спектакли
По классике и потому
Произведения запахли
И засверкали во сто раз
Живее, ароматней, ярче
Для исполнителей – для нас.
И чувства в нас острей и жарче
Способны сопереживать
Татьяне Пушкинской и Анне
Толстовской... Правда, класс принять,
Учительницу, что к нирване
Меня журфаковской вела,
Был не готов. В нем Валентина
Даниловна допрежь была
Любимой всеми. Укатила,
Но класс ее не позабыл.
Энтузиазм Таракановской
Ее не сразу победил,
Встречалась с неприязнью острой.
Но постепенно все пошло
Как надо – при моем участье.
Элитный, гордый класс зело
В пристрастиях упорен.... Счастье –
Быть в фокусе прекрасных глаз.
Я выразительно читала,
Негромко... Успокоив класс,
Подходит, слушает... Соломка
Прекрасных солнечных волос
Пронизана лучами света –
И вдохновляющий вопрос...
Ее улыбкою согрета,
С воображением в ладу,
Я отвечаю вдохновенно –
И я ее не подведу...
Рассказывала нам, что ценно,
Не скучно, вовлекала нас...
Я постоянно ощущала,
Что на урок приносит в класс
Лишь дольку от того, что знала.
Библиотека у нее
Богатая – читала много.
Мировоззрение мое
Выстраивала... Педагога
Такого, право, поискать...
А мне досталась по везенью
Такая в школе благодать.
Ее таланту, вдохновенью
Благодаря, мой интерес
К искусствам несравнимо вырос...
Учебы напряженной пресс
Мой организм несильный вынес
Лишь одному благодаря:
Преподавали интересно.
Ты физику не любишь? Зря.
Наверное учили пресно.
Георгий свет Михалыч нам
Ее, как детектив, представил.
Внимала пламенным словам,
Он физиков великих славил –
И фокусами удивлял
Физическими, тем азартно
И тугодумов вовлекал –
И вдруг я чувствую внезапно,
Что физика понятна мне
И даже очень интересна...
Муруев-химик был вполне
Умелым ментором... Известно,
Как важно, чтобы педагог
Способен был увлечь ребенка
И сложное бы сделать мог
Простым... Вмещала головенка
Моя немецкие слова
С подачи строгой Валентины
Владимировны... Кружева
Немецких фраз сплелись в картины.
В них Веймара и Бонна жизнь,
Страны приэльбской и прирейнской...
Ты с географией сдружись –
Объемной, выпуклой и резко
Контрастной станет для тебя
Планеты зримая картина.
Предмет свой искренне любя,
Учительница им, Галина
Никифоровна души нам
Им наполняла, просвещала...
Но ученическим делам
Не все деньки я посвящала...
Партийный лидер, мой отец
Повадился возить доярок
В театры – радость для сердец...
Букет переживаний ярок.
Когда наметится вояж,
В такие дни «заболевала»...
К нам подъезжает «экипаж» --
В автобус тотчас забегала –
Мы едем в нем в Удан-Удэ.
-- Юматов Ленина играет...
-- Юматов, сам? Георгий? Где?
-- В театре русской драмы... –
Тает
Сердечко. Ведь большой артист
Московский радует талантом,
Что, точно радуга, искрист,
Сверкает ярким бриллиантом.
У нас, конечно, не Милан,
Но оперный известен так же.
Бас Линхавоин Лхасаран
Порой звучал в «Ла скала» даже.
Да где он только не звучал!
Он приглашаем на гастроли
В Нью-Йорк, и Вену, и Париж...
Я партии его, и роли,